Делай добрые дела! На том свете тебе воздастся! Угольками...
Ты меня просила рассказать Ты меня просила рассказать
То, чему не суждено случиться,
То, как сможем до небес достать,
Пальцами за воздух зацепиться.
Что же, кто еще, если не я?
Ты налей глинтвейн горячий в кружку
И садись со мною у огня.
Будем слушать трель ночной пичужки,
Я в костре поленья ворошить
буду, за тобою наблюдая,
И начну тихонько говорить,
Будущее с прошлым вспоминая.
Ночь подарит легкий ветерок
И рассыплет звезд дорожку в небе.
Улыбнешься.
Знаю, сей мирок
Нравится тебе, мой юный гений.
Он сегодня создан лишь для нас -
Любящих покой и свежесть ночи.
Знаешь, мне когда-то сам Господь
Эту встречу нашу напророчил.
Я ему не верил и не ждал,
С одиночеством своим, как ты, смирившись.
Разве мог подумать я тогда,
Что ты тоже на Земле томишься?..
«Не замерзла? - тихо улыбнусь
И неловко обниму за плечи,
Серых перьев ласково коснусь, -
Как же я мечтал об этой встрече!»
Плечи вздрогнут, и в глазах испуг…
«Что, родная, разве ты забыла?
Да они ведь вечно были тут,
Ты всегда с собою их носила!»
Я, поднявшись, крылья распахну
(Черные до синего отлива)
И тебе с улыбкой протяну
руку: «Полетаем? Что застыла?»
Ты несмело вложишь мне в ладонь
Пальчики, горячие от кружки,
Крыльев взмах… И в небе мы с тобой
Над костром и маленькой лачужкой.
Затрепещут перья на ветру,
И на воздух лягут два крыла.
«Полетели, Сказку покажу,
Где-то там, в лесу она была.
А потом махнем до южных гор
И разбудим черного дракона,
Если в настроеньи будет он,
Покатает на спине тебя. Готова?
А еще на поле за рекой,
Там пасутся три единорога,
Маленький – хорошенький такой!
Не спугнешь – погладить даст немного.
Да, ты дома. Здесь всегда весна,
А захочешь - осень или лето.
Здесь все те, кого ты создала,»-
я тебе открою по секрету.
Ты тихонько пальчиком звезду
Тронешь и возьмешь в ладошку воздух.
«Можно завтра я опять приду?»
Глупенькая… «Ну конечно можно!
Ты теперь ведь знаешь, как попасть…
Завтра у костра?.. Нас будет двое.
Слышишь? Кто-то просит рассказать,
Как небес дотронуться рукою…
Письмо для СтаркаТы ведь знаешь, я прав. Это чувство клокочет в горле: ни сглотнуть и ни сплюнуть, почти идеальный кляп. Немота прорастает в подвздошье, пускает корни, на бумаге цветут отпечатки химерьих лап, завитки и узоры, обломки арабской вязи. Память волчьей ухмылкой ощерилась за спиной. У свободы и долга отчетливый привкус грязи, да и пахнет не лучше – предательством и виной. Пес войны, из пробирки герой и торговец смертью – треугольник судьбы нас ведет от угла к углу. Оступился – смотри, как в огне умирают дети или друг твой в агонии корчится на полу. Я готов заплатить за ошибки, за промах каждый, но сидеть на цепи – выбор трусов и подлецов. Очень зло получилось? Прости. Это слишком важно, а молчать… я уже намолчался тебе в лицо.
На минувшей войне было проще идти в атаку. Кровь за кровь – без рефлексий, политики, полумер. Но у нас не война, а, скорее, кошачья драка. Не кривись, я и сам понимаю – плохой пример. От тебя научился, похоже, плеваться ядом, но выходит не очень. Сдаюсь. Не моя стезя. Мне, поверишь ли, кажется, будто ты где-то рядом, и терпеть невозможно, и слова сказать нельзя, умолять о прощении, вновь ожидать удара, обвинять, задыхаясь от нежности… вот дерьмо. Я четвертую ночь без остатка потратил даром и пока не сумел дописать ни одно письмо. Я хотел бы однажды вернуться и обнаружить, что к дверям, как и прежде, подходят мои ключи. И еще, если мы… если я тебе буду нужен – я приду, обещаю.Пожалуйста, не молчи.
В догонку к предыдущему
Мысленный диалог у молчащего телефонаСТИВ:
Телефон не звонит. Не могу не гадать – когда?.. Я потерь наглотался на дюжину лет вперед. В редких снах надо мной неподвижно стоит вода, по-над ней, как плита, нависает тяжелый лед. Ни вдохнуть, ни рвануться, в ушах нарастает гул: это поезд идет над ущельем, заснежен склон. Сердце падает в пропасть – уж лучше бы я тонул, но увы, продолжается дальше проклятый сон. Я как будто ослеп, гнев и ярость кипят в груди, бью наотмашь, под кромкой щита раздается хруст. Хриплый голос – твой голос – срывается в шепот: "Стив..." Просыпаюсь в поту и глаза открывать боюсь. Не сберег, не сумел отыскать подходящих троп, достучаться, спасти, как-нибудь погасить огонь. Здесь жара, но внутри нарастает гнилой озноб. От него хорошо помогала твоя ладонь
Я по-прежнему зол – на тебя, на себя, на нас: как легко мы сломали доверие, дружбу, жизнь. Телефон не звонит. Я надеюсь, ты дашь мне шанс, а пока повторяю (себе ли? тебе?): «Держись!»
ТОНИ:
Телефон искушает спустить, наконец, курок, то есть взять, позвонить, наорать, разругаться вдрызг. Я пока не сдаюсь, запасаюсь терпеньем впрок, вычисляю в процентах еще не учтенный риск, что однажды под утро забудусь, слечу, сорвусь… бесполезно и жалко, не стоит терять лицо. Не командный игрок, не гожусь для семейных уз – буду грязным предателем, трусом и подлецом. Ты ведь выбрал, не так ли? А что остается мне? Компромиссы, интриги и дом – опустевший склеп. В одиночку сражаюсь совсем на другой войне. Ничего, я привык, или скоро привыкну, Кэп. Щит пока у меня, значит, мне прикрывать отход. Ты не мог бы спокойно… о чем я? Конечно, нет. Постараюсь успеть. Что-то сердце пошло вразброд. Прекрати, я в порядке, а ты вообще мой бред.
Хорошо поболтали – без крови, стрельбы и драк. Издеваюсь? Да ладно, уверен, ты понял суть. Телефон искушает надеждой, но мне пора полежать на «колючке». До встречи – когда-нибудь.
То, чему не суждено случиться,
То, как сможем до небес достать,
Пальцами за воздух зацепиться.
Что же, кто еще, если не я?
Ты налей глинтвейн горячий в кружку
И садись со мною у огня.
Будем слушать трель ночной пичужки,
Я в костре поленья ворошить
буду, за тобою наблюдая,
И начну тихонько говорить,
Будущее с прошлым вспоминая.
Ночь подарит легкий ветерок
И рассыплет звезд дорожку в небе.
Улыбнешься.
Знаю, сей мирок
Нравится тебе, мой юный гений.
Он сегодня создан лишь для нас -
Любящих покой и свежесть ночи.
Знаешь, мне когда-то сам Господь
Эту встречу нашу напророчил.
Я ему не верил и не ждал,
С одиночеством своим, как ты, смирившись.
Разве мог подумать я тогда,
Что ты тоже на Земле томишься?..
«Не замерзла? - тихо улыбнусь
И неловко обниму за плечи,
Серых перьев ласково коснусь, -
Как же я мечтал об этой встрече!»
Плечи вздрогнут, и в глазах испуг…
«Что, родная, разве ты забыла?
Да они ведь вечно были тут,
Ты всегда с собою их носила!»
Я, поднявшись, крылья распахну
(Черные до синего отлива)
И тебе с улыбкой протяну
руку: «Полетаем? Что застыла?»
Ты несмело вложишь мне в ладонь
Пальчики, горячие от кружки,
Крыльев взмах… И в небе мы с тобой
Над костром и маленькой лачужкой.
Затрепещут перья на ветру,
И на воздух лягут два крыла.
«Полетели, Сказку покажу,
Где-то там, в лесу она была.
А потом махнем до южных гор
И разбудим черного дракона,
Если в настроеньи будет он,
Покатает на спине тебя. Готова?
А еще на поле за рекой,
Там пасутся три единорога,
Маленький – хорошенький такой!
Не спугнешь – погладить даст немного.
Да, ты дома. Здесь всегда весна,
А захочешь - осень или лето.
Здесь все те, кого ты создала,»-
я тебе открою по секрету.
Ты тихонько пальчиком звезду
Тронешь и возьмешь в ладошку воздух.
«Можно завтра я опять приду?»
Глупенькая… «Ну конечно можно!
Ты теперь ведь знаешь, как попасть…
Завтра у костра?.. Нас будет двое.
Слышишь? Кто-то просит рассказать,
Как небес дотронуться рукою…
Письмо для СтаркаТы ведь знаешь, я прав. Это чувство клокочет в горле: ни сглотнуть и ни сплюнуть, почти идеальный кляп. Немота прорастает в подвздошье, пускает корни, на бумаге цветут отпечатки химерьих лап, завитки и узоры, обломки арабской вязи. Память волчьей ухмылкой ощерилась за спиной. У свободы и долга отчетливый привкус грязи, да и пахнет не лучше – предательством и виной. Пес войны, из пробирки герой и торговец смертью – треугольник судьбы нас ведет от угла к углу. Оступился – смотри, как в огне умирают дети или друг твой в агонии корчится на полу. Я готов заплатить за ошибки, за промах каждый, но сидеть на цепи – выбор трусов и подлецов. Очень зло получилось? Прости. Это слишком важно, а молчать… я уже намолчался тебе в лицо.
На минувшей войне было проще идти в атаку. Кровь за кровь – без рефлексий, политики, полумер. Но у нас не война, а, скорее, кошачья драка. Не кривись, я и сам понимаю – плохой пример. От тебя научился, похоже, плеваться ядом, но выходит не очень. Сдаюсь. Не моя стезя. Мне, поверишь ли, кажется, будто ты где-то рядом, и терпеть невозможно, и слова сказать нельзя, умолять о прощении, вновь ожидать удара, обвинять, задыхаясь от нежности… вот дерьмо. Я четвертую ночь без остатка потратил даром и пока не сумел дописать ни одно письмо. Я хотел бы однажды вернуться и обнаружить, что к дверям, как и прежде, подходят мои ключи. И еще, если мы… если я тебе буду нужен – я приду, обещаю.
В догонку к предыдущему
Мысленный диалог у молчащего телефонаСТИВ:
Телефон не звонит. Не могу не гадать – когда?.. Я потерь наглотался на дюжину лет вперед. В редких снах надо мной неподвижно стоит вода, по-над ней, как плита, нависает тяжелый лед. Ни вдохнуть, ни рвануться, в ушах нарастает гул: это поезд идет над ущельем, заснежен склон. Сердце падает в пропасть – уж лучше бы я тонул, но увы, продолжается дальше проклятый сон. Я как будто ослеп, гнев и ярость кипят в груди, бью наотмашь, под кромкой щита раздается хруст. Хриплый голос – твой голос – срывается в шепот: "Стив..." Просыпаюсь в поту и глаза открывать боюсь. Не сберег, не сумел отыскать подходящих троп, достучаться, спасти, как-нибудь погасить огонь. Здесь жара, но внутри нарастает гнилой озноб. От него хорошо помогала твоя ладонь
Я по-прежнему зол – на тебя, на себя, на нас: как легко мы сломали доверие, дружбу, жизнь. Телефон не звонит. Я надеюсь, ты дашь мне шанс, а пока повторяю (себе ли? тебе?): «Держись!»
ТОНИ:
Телефон искушает спустить, наконец, курок, то есть взять, позвонить, наорать, разругаться вдрызг. Я пока не сдаюсь, запасаюсь терпеньем впрок, вычисляю в процентах еще не учтенный риск, что однажды под утро забудусь, слечу, сорвусь… бесполезно и жалко, не стоит терять лицо. Не командный игрок, не гожусь для семейных уз – буду грязным предателем, трусом и подлецом. Ты ведь выбрал, не так ли? А что остается мне? Компромиссы, интриги и дом – опустевший склеп. В одиночку сражаюсь совсем на другой войне. Ничего, я привык, или скоро привыкну, Кэп. Щит пока у меня, значит, мне прикрывать отход. Ты не мог бы спокойно… о чем я? Конечно, нет. Постараюсь успеть. Что-то сердце пошло вразброд. Прекрати, я в порядке, а ты вообще мой бред.
Хорошо поболтали – без крови, стрельбы и драк. Издеваюсь? Да ладно, уверен, ты понял суть. Телефон искушает надеждой, но мне пора полежать на «колючке». До встречи – когда-нибудь.
@темы: Капелька поэзии